Автор: 1danir

Есть два типа умений:

1). Автономные.

Например, умение решать квадратные уравнения или умение метать топор.

Автономные они потому, что существуют достаточно независимо от жизненных контекстов человека.

Можно научиться метать топор, можно разучиться – это не особо повлияет на остальную жизнь, на отношения, на мышление, самочувствие и т.д. Немножко повлияет, но по сравнению со вторым типом умений – совсем немножко.

2). Системные

Это умения, которые вплетены во множество важных процессов в жизни человека. Умения определенным образом думать, воспринимать, действовать, строить отношения и т.д.

Каждое системное умение подобно детали двигателя летящего самолета. Ее нельзя просто так извлечь, заменить/изменить. Потому что, если полезть в двигатель летящего самолета и что-то оттуда выдернуть, то самолет начнет падать. И упадет.

Изменение способа думать/действовать/воспринимать может привести к неожиданным нежелательным изменениям. Например, научился справляться с апатией – возникла сильная тревога (выяснилось, что апатия была способом справиться с тревогой). Или научился быть смелым и преодолевать страх и выяснилось, что когда смелый – ты совсем дурак и творишь такое, что жизнь твоя рискует закончиться преждевременно.

В общем, потянешь в одном месте, что-то отвалится в другом.

Психотерапия – это работа в первую очередь с системными умениями. Именно поэтому она менее прямолинейна, ясна, проста, чем обучение автономным навыкам. Работа с системными навыками требует особых методов.

Итого, что я и хотел сказать — что обучение (в привычном понимании этого слова) от психотерапии отличается тем, что работает с автономными умениями. А психотерапия – с системными.

Нельзя сказать, что психотерапия лучше, чем обучение. Но нужно понимать, где уместнее одно, а где другое. Где границы возможностей обучения, а где психотерапии.

Например, многие авторы тренингов (а тренинги — это обучение) этого не понимают и обещают результаты, которые нельзя получить с помощью обучения, без психотерапии.

С другой стороны, психотерапевты часто недооценивают возможности обучения и не умеют пользоваться этой опцией.

Можно условно выделить два типа осознавания — направленное и спонтанное. В чистом виде они вряд ли встречаются — направленное осознавание всегда будет включать в себя в какой-то мере спонтанное и наоборот. Поэтому разделение условное. Но смысл разделить есть. Потому что для каких-то целей разумнее будет усилить степень направленности осознавания, для каких-то — степень спонтанности. А для этого нужно понимать, в чем, собственно, эти степени заключаются.

Таблица взята из статьи Э.Нэвиса (1987).

Парадоксальная теория изменений звучит так:

«Изменение происходит тогда, когда некто становится тем , кто он есть, но не тогда, когда он пытается стать тем кем он не является. Изменение происходит не в результате принудительных попыток индивида измениться или другого лица изменить его, оно происходит в том случае, если индивид затрачивает время и усилия на то, чтобы быть тем, кто он есть — т.е. быть полностью вовлеченным в свое текущее положение».

Статья А.Бейссера («Парадоксальная теория изменений»), раскрывающая суть этого загадочного высказывания, посвящена в значительной степени тому, как обращаться с расщеплением на «собаку сверху» и «собаку снизу». Собственно, ПТИ и отражает суть гештальтистского подхода к этим собакам. Я попробовал сформулировать его кратко (и неизбежно упростив/огрубив) с помощью сравнительной таблицы.

Начало — здесь.

Теперь попробую описать контакт, как систему. Перечислю основные элементы контакта и то, какое место в системе они занимают.

1). Состояние (предпотребность) и потребность.

Любое некомфортное состояние может превратиться в потребность. Происходит это так:

Человек испытывает некоторое некомфортное состояние. Что это за состояние и с чем связано – человек не понимает.

Затем человек сам или с помощью опытных людей находит какие-то действия, после которых это некомфортное состояние меняется на достаточно комфортное.

Он понимает: когда чувствую себя так (неприятно), могу сделать так (найденный способ) и мне станет ок.

Теперь это неприятное состояние им воспринимается, как потребность в этих (найденных) действиях.

Пример:

Представьте, что вы впервые в жизни чувствуете голод. Вы еще не знаете, что это голод. Вы испытываете дискомфорт в животе, может быть даже боль, чувствуете слабость и т.д. Опытные люди подсказывают вам поесть. Вы поели. Теперь вы эти ощущения в животе и слабость понимаете, как потребность в «поесть».

Одно и то же состояние может превратиться в разные  потребности.

Особенно это касается состояний, не завязанных на биологический нужды (еда, сон и т.д.).

Одно и то же некомфортное состояние может быть «исправлено» очень разными способами, сущностно разными. И от применения разных способов обращения с этим состоянием, «родятся» разные потребности.

2).Способ и фигура

Итак. У человека есть некоторое неприятное состояние, с которым он может обойтись разными способами.

Некоторые способы включают в себя предметы/объекты, например, поесть – это способ, включающий в себя предмет – еду. Некоторые способы обходятся без предметов (например, танцевать).

Способ может включать в себя другого человека (например, общение).

Способ может быть более и менее удачным. Может совсем не подходить (не менять некомфортное состояние на комфортное), может подходить, но средненько и может подходить очень хорошо – бить в десятку, так сказать.

Если способ хорошо подошел, происходит сцепка состояния (предпотребности) и способа.

Состояние превращается в потребность, причем в потребность именно в применении этого способа. А способ – в удовлетворитель именно этой потребности.

Раньше этот способ (и входящие в него предметы/объекты) воспринимался нейтрально, как один из множества безразличных явлений окружающего мира, а после того, как произошла сцепка – он стал желанным, интересным, нужным, важным и т.д. Он стал фигурой.

Фигура – это способ/предмет, «запечатленный» как удовлетворитель потребности (и сформировавший эту потребность из состояния/предпотребности).

3). Личностный смысл

Это понятие взято у А.Н.Леонтьева.

После того, как определилась фигура, смысл всех остальных явлений (имеется ввиду субъективный – личностный смысл) определяется тем, как они участвуют в реализации фигуры, т.е. в том, как мне удается реализовать способ-удовлетворитель моей потребности. То, что помогает – полезно и хорошо, то, что мешает – вредно и плохо. Интересны те стороны вещей, которые имеют смысл для реализации фигуры.

Эмоции – это переживание личностного смысла. Радость, злость, печаль, скука по отношению к чему-то определяются тем, какое отношение это «что-то» имеет к реализации фигуры.

То, что не имеет отношения к реализации фигуры – безразлично.

4). Образ объекта/предмета

Это тоже про личностный смысл, но немного с другой стороны. Предметы/объекты, с которыми я имею дело в ходе реализации фигуры, воспринимаются мной теми своими гранями, которые имеют смысл для этой реализации.

Например, если мне надо почесать спину, рукой я не дотягиваюсь, а из предметов у меня только молоток, то «почесать спину молотком» становится фигурой, а молоток мной воспринимается, как чесалка. И его качества оцениваются мной, с точки зрения – хорошая ли это чесалка.

Если я с таким использованием молотка проживу достаточно долго, то я и забуду, что эта чесалка была когда-то молотком. Может быть шикарным молотком. Но для меня – это плохенькая чесалка.

5). Восприятие другого

То же самое, что с восприятием молотка, происходит и с восприятием другого человека.

Мое восприятие другого, субъективный образ этого человека в моем сознании формируется исходя из того, какое отношение он имеет к фигуре (входит ли он в нее и как входит).

Подлец он, молодец или пустое место, Человек с большой буквы или вещь – в моем восприятии – определяется тем, какое отношение он имеет к фигуре.

6). Образ себя

В соотнесении с фигурой формируется и образ себя.

Формируется по двум линиям (как минимум):

— по содержанию способа: если мой способ (фигура) – нападать и драться, то образ себя (внутри этого контакта) – «нападающий драчун»

— по успешности реализации способа (фигуры) – если я нападаю и дерусь, но у меня это получается плохо и меня постоянно бьют, то я «неудачливый драчун». Если наоборот – «успешный драчун, драчун-победитель».

7). Контакт

Тут уже можно сказать, что такое контакт. Контакт – это сцепка состояния и способа обращения с этим состоянием. Фиксируется эта сцепка в возникновении фигуры – способа/предмета, ставшего удовлетворителем потребности. Фигура – системообразующий фактор. После возникновения фигуры смысл всех остальных элементов контакта начинает определяться их отношением к фигуре.

Итак, сцепка, зафиксированная в фигуре – это контакт, как структура.

А контакт, как процесс – это возникновение этой сцепки (и возникновение фигуры), затем реализация фигуры (удовлетворение потребности) и ее «разрушение» — потребность удовлетворена, способ ее удовлетворения больше не актуален – он безразличен, он перестал быть фигурой.

— В контакте формируется потребность

— В контакте формируется образ другого

— В контакте формируется образ себя (идентичность)

— В контакте формируются личностные смыслы и соответствующие им эмоции

Ты создаешь контакт, а контакт создает тебя, который создает контакт и т.д.

Следующий важный пункт – это система контактов. Очевидно, что описанный контакт – это, хоть и система, но часть более крупной системы. Контактов у человека великое множество. Одни могут конфликтовать с другими. Они могут переплетаться и порождать друг друга и т.д. Но об этом – в следующий раз.

Продолжение следует.

В теории ГТ есть ряд неясных, противоречивых моментов. Как минимум – три. А из этих трех вытекает еще неопределенное множество.

1). Первое – это терминологическая путаница.

Перлз и Гудман не вводят строгих терминов, имеющих ясное определение, имеющих необходимые и достаточные определяющие признаки.

Так, например, слово «фигура» используется в широком смысле – то, что вышло на передний план внимания, выделилось из фона. И оно же используется в узком смысле, про который я напишу позже (потому что он требует многих слов). В результате – узкий и наиболее важный смысл теряется, размывается. И даже нет полной уверенности, что он есть. Может его, кстати, и правда нет, а я его выдумал, пользуясь терминологической путаницей. Проверить это трудно – авторов уже не спросишь, а все остальные – могут толковать и придумывать.

То же самое со словом «контакт».

2). Второе – путаница в вопросе «биологическое vs. социо-культурное».

Декларируется единство биологического, социального и культурного. Но как конкретно это единство устроено – не  объясняется.

И в каждом отдельном понятии эта неясность соотношения биологического и социо-культурного сохраняется. Например, понятие «контактная граница». Она (граница) описывается по аналогии с мембраной клетки. По аналогии с кожей. Как метафору это можно принять. Но дальше так и не объясняется, какая реальность соответствует этой метафоре.

Говорится о контактной границе, как об органе, который регулирует «обмен веществ». Если баланс между организмом и средой нарушается, контактная граница старается его вернуть – впустить в организм недостающее или выпустить лишнее. Любая потребность – это желание восстановить баланс со средой.

Получается, если я захотел почитать стихи – это тоже проявление нарушения баланса со средой. А почитав стихи, я его восстановлю.

Если бы авторы всерьез свели всё человеческое поведение свели к биологии, их можно было бы обвинить в тупом биологизаторстве. Но у них это не всерьез, а как будто просто метафора (орган на самом деле не орган, обмен веществ – не обмен веществ), за которой стоит что-то не чисто биологическое, а какое-то единство биологии с культурой.

Вот такая неясность, двойственность и противоречивость. И так с очень многими понятиями.

3). Третье – путаница в вопросе «организм — это часть контакта или контакт – часть организма».

Первый вариант – есть такая целостность, такая система, которая называется контакт. И по отношению к ней, моя биология (с одной стороны) и окружающая среда (с другой) – это элементы, материал, предпосылки. Как буквы, по отношению к слову. Из одних и тех же букв можно собрать разные слова. Смысл элементов определяется системой, в которую они включены и характером их включения в нее.

Второй вариант – организм – это система, а контакт – это внешнее проявление функционирования этой системы. Какой организм, такой и контакт.

На мой взгляд, первый вариант – умный и полезный, а второй – глупый и вредный.

Но в тексте можно найти подтверждения для обоих вариантов. Опять путаница и двойственность.

Так вот. Я хочу попытаться сформулировать, что такое «контакт» в определенном, специальном смысле.

Описать его, как систему, по отношению к которому биология и среда – элементы.

Продолжение следует.

Книга про терапевтические отношения.

М.Кан рассказывает про историю/эволюцию представлений о терапевтических отношениях.

Как внесших наибольший вклад в эту историю, он выделяет четверых:

Зигмунда Фрейда, Карла Роджерса, Мертона Гила и Хайнца Кохута.

В изложении Кана идеи каждого из этой четверки выглядят очень убедительно. От каждого можно что-то взять. Собственно, он и пытается это в книге сделать в конце — взять что-то от каждого и сформулировать некий интегральный взгляд на терапевтические отношения.

Книжка очень тонкая, но рассказать в ней Кану удается удивительно много.
Что такое перенос, что такое контрперенос, какие бывают виды контрпереноса, какие существуют взгляды на все это, что такое эмпатия, что такое отзеркаливание, что такое ре-переживание и т. д.

Объясняет человеческим языком.

Еще интересно пишет про основные дилеммы терапевта в отношенческом вопросе — про самораскрытие, про поддержку, про сообщение клиенту о негативных чувствах и т. д.

Это, конечно, не фундаментальный труд, но полезное, интересное и вдохновляющее тут есть.

Дик Прайс — это один из основателей (а всего их два) Института Эсален. Если вы не знаете, что это за институт — обязательно погуглите и ознакомьтесь.

Я кое-что читал про Дика Прайса на английском и то, что я смог понять вопреки сложности для меня этого басурманского языка, показалось мне очень интересным.

Он разработал нечто, названное им Гештальт-практикой. Как будто бы, это синтез гештальт-терапии и буддистских штук. В этом синтетическом учении нет терапевта и клиента, а есть «инициатор» и «отражатель (рефлектор)». Оба заняты практикой, которая продвигает обоих.

Мне понравилась идея превратить гештальт в практику, подобную медитации. Понравилась, потому что я не вижу себя в медицине и меня не возбуждает медицинский стиль в терапевтической работе. Меня так же не привлекает эзотерика и мистика.
А читая описание гештальт-практики, я представил себе формат, равно далекий от этих двух неинтересных мне явлений. Мне нравится словосочетание «практики развития». Гештальт, как практика развития, в которой есть дух 60х, нет медицины и нет эзотерики — это же очень -очень интересно.

И вот, силами в первую очередь украинских коллег, вышла книга о Гештальт-практике на русском языке.

Я стал читать и сначала мне было скучно, потому что начинается книга изложением основ теории ГТ, уже тысячу раз описанных в других ГТ-книгах теми же точно словами.

Затем идет практическая часть — инструменты практики. Это я прочел с удовольствием.

Много интересных структурированных упражнений на осознавание — для одиночной и для парной практики. Почти все это можно использовать в терапии.

Очень хорошее описание техники работы с «собаками» (собака сверху и собака снизу) — нигде не встречал такого ясного и четкого объяснения, что к чему, в какой последовательности, зачем и как.

Но это привычный мне гештальт, ничего принципиально нового.

В главе про теории Дика Прайса тоже ничего принципиально нового обнаружить не удалось. Есть набор идей и техник, как у всякого долго работающего терапевта, но не выходящий за пределы традиционного гештальт-подхода.

Часть книги посвящена буддистским техникам медитации. Это мне не очень интересно.

Есть еще главы про эко-психологию — какая-то, на мой взгляд, шестидесятническая ерунда.

Еще рассказывается про путешествия, как способ психотерапевтической практики — занятно.

Имеется глава про теорию привязанности. Теория полезная и написано хорошо, но не понятно, какое это имеет отношение к теме книги. Создалось впечатление, что автор решил написать про все, что знает и все, что может пригодиться терапевту.

Хорошо написано про работу с группами, но опять же, это просто ГТ с группами, никакой особенной гештальт-практики.

В общем, я сделал вывод, что гештальт-практики, как отдельного метода, опирающегося на отдельную теорию — нет. Был такой человек — Дик Прайс, а гештальт-практика — это то, что делал именно он, что неотделимо от его личности.

Гештальт и буддизм не были объединены им теоретически в непротиворечивую систему. Но и то, и другое повлияло на его личность. Так на личность может повлиять одновременное увлечение боксом и поэзией. Эти влияния сольются в определенный личностный стиль, который будет проявляться во всем, что человек делает. Этот стиль будет отличать боксера-поэта, от просто боксеров и от просто поэтов, но это не значит, что существует некая боксопоэзия, как отдельное явление.

Соответственно, самое интересное в гештальт-практике — это сам Дик Прайс. И самое интересное в книге — тоже он. Т.е. главы про него и текст, который он написал сам, размещенный в последней главе. И прочитать это действительно стоит.

Отдельно нужно сказать про оформление книги: твердая , приятная на ощупь обложка, плотная желтоватая бумага, тоже приятная на ощупь, хороший шрифт, хороший размер шрифта. Даже если книгу не читать, она все равно принесет радость, как симпатичный, притягательный предмет.

Издать ее — наверняка дорогое мероприятие. Не представляю, как в наши дни можно заработать на издании книги, тем более, так вкладываясь в оформление. А, значит, думаю я, это проект просветительский и альтруистический. Поэтому призываю всех книгу купить. Стоит она дорого, как первый том Капитала Маркса в новом переводе. Но его я тоже призываю всех купить. Хотя вот я написал — дорого, а на самом деле, это тоже самое, что один раз в Шоколадницу сходить (клаб-сэндвич и две чашки капучино). Так что, не жмитесь.